Юрий
Юрьевич КАМОРНЫЙ Заслуженный артист РСФСР (1980). Юрий Каморный родился 8 августа 1944 года
в г. Алапаевске Свердловской области. После окончания средней школы в
1962 году поступил в Ленинградский государственный институт театра, музыки и
кинематографии (ЛГИТМиК). Первым его заметил режиссер Юлиан Панич, который в 1965 году пригласил
молодого актёра на главную роль в картину "Проводы белых ночей". Каморный играл
журналиста Валерия, в меру циничного, в меру совестливого плейбоя. К сожалению,
этой картине выпала трудная судьба: из-за отъезда на Запад режиссёра её положили
на полку и показали лишь два десятилетия спустя. Поэтому фильм практически мало
кто видел, и дебют Камерного в кино оказался скомкан. Но вскоре актёру вновь
улыбнулась удача. В 1966 году режиссёр Михаил Богин пригласил его на одну из
центральных ролей в советско-польскую картину "Зося". В прокате фильм имел
большой успех у зрителей, а исполнительница главной роли польская актриса Пола
Ракса (это она играла Марусю в "Четырёх танкистах..."), по опросу читателей
журнала "Советский экран", будет названа лучшей иностранной актрисой 1967
года. Кстати, досужая молва приписывает Каморному роль соблазнителя этой польской
красавицы. Мол, во время съёмок картины у них случился пылкий роман, который
едва не закончился браком. Эта легенда кажется вполне правдоподобной, так как
актер действительно имел огромный успех у женщин и не случайно приобрёл в
артистических кругах славу первого любовника. Закончив институт в 1967 году, Каморный попал в труппу Ленинградского ТЮЗа
имени Брянцева, которым руководил его преподаватель по ЛГИТМиКу 3. Корогодский.
К Юрию он относился с большой симпатией, многие даже считали Каморного его
любимчиком. Правда это или нет, судить трудно, но одно несомненно: на то, что
Каморный активно совмещает игру в театре со съёмками в кино, Корогодский смотрел
сквозь пальцы. А снимался он тогда весьма активно. Вот неполный список его
картин: "Освобождение" (1968-1971), "Карантин" (1969), "Кремлёвские куранты"
(1970). В те же годы он женился на молодой актрисе Ирине Петровской. В 1967 году у
них родилась дочь Полина. В 70-е годы творческая судьба Каморного складывалась гораздо успешнее в
театре, чем в кино. На театральной сцене ему посчастливилось играть самые разные
роли в таких спектаклях, как "Хозяин", "Наш цирк", "Глоток свободы". Лучшей же
его ролью в ТЮЗе станет Ризположенский в спектакле "Свои люди - сочтёмся". В кино же ролей масштабных, достойных его таланта у него практически не было.
В основном режиссёры приглашали его играть красивых и удачливых молодых людей,
этаких суперменов и покорителей женских сердец. Вот несколько картин, в которых
он тогда снялся: "Рудобельская республика", "Люди на Ниле" (оба - 1972), "Дверь
без замка", "Будни уголовного розыска", телефильм "Быть человеком" (все - 1973),
"Стрелы Робин Гуда" (1976). В начале 70-х распался первый брак артиста, и он какое-то время жил один в
тесной гримуборной ТЮЗа (квартиру на Суворовском, как и положено настоящему
мужчине, он оставил бывшей жене и дочери). В 1972 году в его жизнь вошла новая
женщина - студентка юридического факультета ЛГУ, с которой он познакомился на
съёмках фильма "Дверь без замка". Эта женщина, судя по всему, оказывала на
Каморного благотворное влияние - после знакомства с ней актер впервые всерьёз
задумался о собственном здоровье, перестал пить (до этого он уже перенёс две
полостные операции: у него было ущемление грыжи и спаечная болезнь). Она
устроилась администратором на "Ленфильм" и в течение нескольких лет сопровождала
Юрия во всех его киноэкспедициях. Несмотря на то что кинематограф не раскрывал полностью его возможностей,
Каморный всё-таки выбрал его, а не театр - в 1976 году он ушёл из ТЮЗа. К тому
времени у него уже была дача в Соснове, собственный катер (его он купил у
режиссера БДТ Г. Товстоногова), богатая коллекция холодного оружия. Собирать её
он начал ещё в пору своего студенчества (он тогда даже подрабатывал в милиции
оружейным мастером), и к описываемому периоду она насчитывала порядка трёх
десятков единиц, среди которых были и довольно редкие экземпляры. Как и положено
супермену, актер прекрасно владел этим оружием и мог запросто метким броском
пронзить ножом цель, находящуюся в нескольких метрах от него. Уйдя из театра, Каморный устроился в штат Театра-студии киноактера при
"Ленфильме" и вскоре получил новую жилплощадь: ему дали 12-метровую комнату в
коммуналке в доме на улице Салтыкова-Щедрина. Рядом располагался знаменитый в те
годы пивной бар "Прибой", и Юрий стал его завсегдатаем. Пивная тусовка любила
Каморного за его веселый нрав и сочные байки из киношной жизни. Даже местная
милиция почти вся ходила у него в друзьях. Тем временем, несмотря на свои периодические загулы, Каморный продолжал
весьма активно сниматься, и почти ежегодно на экраны страны выходили фильмы с
его участием: "Птицы наших надежд" (1977), "Посейдон" спешит на помощь" (1978),
"Голубые молнии", телефильм "Звон уходящего лета" (оба - 1979). К началу 80-х годов как творческая, так и личная жизнь Каморного складывалась
вполне благополучно. Во всяком случае, внешне всё выглядело именно так. В 1980
году он наконец получил звание заслуженного артиста РСФСР. Несмотря на то что
близкие отношения со студенткой ЛГУ прекратились в 1979 году, она продолжала
поддерживать с ним деловые отношения и вела его финансовые дела. Мытарства в
коммуналке подходили к концу: ему твердо обещали выделить отдельную квартиру
(ордер на неё появится 15 ноября 1981 года). Количество режиссёров, желающих
снимать его, не переводилось. В 1980-81 годах он снялся сразу в двух главных
ролях: в художественном фильме "Правда лейтенанта Климова" и телефильме "Игра
без козырей". Роли были прекрасные: в первом он сыграл морского офицера, во
втором - главаря банды. Последняя роль ему особенно удалась: в ней он выглядел
настоящим суперменом со всем набором необходимых атрибутов: владение карате,
везение в картах, любовь женщин и т. д. Именно во время работы в последней картине (съёмки проходили в Литве)
Каморный познакомился с молодой гримёршей местной киностудии и привёз её к себе
в Ленинград. В последний день его жизни именно она была с ним в квартире в доме
на улице Салтыкова-Щедрина, и именно она стала главным участником разыгравшейся
трагедии. В полдень 27 ноября 1981 года соседи Каморного по коммунальной квартире
внезапно услышали истошные женские крики, доносившиеся из его комнаты. Когда же
они распахнули дверь и заглянули внутрь, то увидели жуткую картину: девушка,
обхватив голову руками, сидела в углу, а их сосед стоял на тахте и держал в
обеих руках по кинжалу. Его лицо было обезображено страшной гримасой, губы
шептали какие-то дикие слова: "...они убьют тебя... ты не должна выходить...
лучше я убью тебя сам..." Решив, что актёр впал в белую горячку, соседи тут же
вызвали по телефону врача-нарколога. Тот, в свою очередь, прихватил с собой и
нескольких милиционеров из Дзержинского РОВДа. Когда они прибыли к месту
происшествия, Каморный продолжал буйствовать и, размахивая кинжалами, никого к
себе не подпускал. Сегодня уже невозможно определить точно, какую реальную
опасность он тогда представлял и можно ли было нейтрализовать его без применения
огнестрельного оружия, но милиционеры решили не рисковать и оружие применили.
Причём сначала, как и положено, сделали два предупредительных выстрела вверх.
Одна из пуль срикошетила и попала девушке в руку. Она истошно закричала, и это,
наверное, вывело милиционеров из себя. Третий выстрел они сделали по актёру.
Правда, метили по ногам, а попали в бедренную артерию. Из раны фонтаном хлынула
кровь. Буквально через несколько секунд Каморный скончался. Как установила затем экспертиза, в крови у погибшего не было ни грамма
алкоголя. Не нашли у него и никаких изменений в мозгу. Тогда что же произошло с
актёром в тот день? Об этом теперь можно только догадываться. То ли
действительно внезапно аукнулась в нем прошлая загульная жизнь, то ли рассудок
на некоторое время помутился по какой-то неведомой причине. Тайна сия покрыта
мраком. Как это ни странно, но гибель Каморного прошла практически незамеченной
ленинградцами, а в Москве многие и вовсе не знали, что в городе на Неве погиб
известный актёр. Отчасти виноваты в этом были власти, которые запретили
публиковать в печати некрологи. В морг Боткинской больницы, где лежало тело
артиста, проститься с ним пришли всего лишь несколько человек. Среди них была и
мать актёра, которая затем увезла тело сына на родину - в Старую Руссу. Там его
и похоронили. Говорят, что сегодня эту могилу найти очень трудно из-за её
неухоженности: нет на ней ни плиты, ни креста.
Ольга
МОЗГОВАЯ. Любовь и смерть Юрия Каморного.
Газета "Вечерняя Москва",№237 (24035) от 16 декабря 2004 года
!Задержимся на цифре 37 – коварен Бог! Ребром вопрос поставил: или – или…"
Помните, у Высоцкого? И мы недавно в нашей рубрике пообещали вернуться к этой
роковой цифре. Особенно для нас, русских, роковой. Ему было всего тридцать семь,
когда нелепая случайность, трагическая случайность, кошмарная, убийственная
случайность поставила свинцовую точку в его судьбе. Это не для красоты слога
написано: он умер от пули, его убили, застрелили. Или все-таки не cлучайность? И
всё было предопределено заранее?
Советский плейбой В киноэпопее
"Освобождение" он сыграл танкиста, командира машины боевой. И сам такой, вполне
боевой мужик: своего не упустит. Да и чужого тоже. Большой, в общем, жизнелюб. И
фронтовой донжуан. Помните этот эпизод: накануне сражения под Прохоровкой у
него свиданка. Непосредственно в танке. Там, понимаешь, уже боевой приказ
зачитывают, а он всё с девицей… Весь экипаж – без командира, без танка – стоит в
строю навытяжку пред грозными очами командарма, а командир только-только
"прибывает"! По фильму такую вольность, такое скандальное и вопиющее нарушение
воинской дисциплины танкисту"орлу" простили: бой важнее, победа спишет. И как
он дрался в том киношном своем бою! Выпрыгивая из подбитой "тридцатьчетвёрки",
врукопашную валил фрицев по-русски, кулаками да ножом! Причём сам ведь всё делал
– без всяких дублёров-каскадёров. Для съёмок в "Освобождении»"научился водить
танк и через полгода стал настоящим танкистом. А в той самой сцене сражения под
Прохоровкой, выпрыгивая из горящего танка, сломал ногу, но в раже, в азарте даже
не почувствовал этого, доиграл дубль до конца… А как ему шла форма! Любая
военная, и в особенности морская. А этот его взгляд со "специальным" прищуром.
Да что там ходить вокруг да около: ах, красивый был мужик! Не было тогда такого
слова-понятия – секс-символ. Но бабы, пардон, падали штабелями. Такая от него
мужская сила исходила. С самого первого своего фильма "Проводы белых ночей",
где сыграл роль этакого циничного журналюгу-плейбоя. Это было в 1965 году. А за
три года до этого Юрий Каморный поступил в Ленинградский государственный
институт театра, музыки и кинематографии (ЛГИТМиК). А ещё до этого – искал
себя. И перепробовал кучу профессий: был высоковольтником, монтажником,
почтальоном. И плавал мотористом на каботажных судах по Баренцеву морю – потому
что вырос в Мурманске, а какой мальчишка в Мурманске не мечтает стать
моряком?! …И зачем его понесло в артисты, скажите на милость? Сделался бы
бравым капитаном, носил бы фуражку с "крабом", бороздил бы моря-океаны, любил бы
женщин, а те – его… И судьба сложилась бы иначе. Но занесла нелегкая
"поболеть" за приятеля, поступавшего в театральный: – С таким лицом – и быть
просто "болельшиком"?! – возмутился режиссер ленинградского ТЮЗа, сидевший в
приемной комиссии. – Вы должны учиться на моём курсе! Вот так и не стало
будущего капитана и просоленного морского волка Юрия Каморного, а стал артист
Юрий Юрьевич Каморный. На беду.
Фильмы. Спектакли.
Запои Красавец-актер пошёл нарасхват. Уже через год после первой своей
картины Каморный снялся у Михаила Богина в одной из главных ролей в
советско-польском фильме "Зося". Потрясающий успех! А в то же самое время
зрители – в особенности же, конечно, зрительницы – ломились в Ленинградский ТЮЗ
на спектакли с участием Юрия Каморного. И в особенности на спектакль "Глоток
свободы", где он с блеском сыграл декабриста Бестужева. А резенценты-критики
тоже хвалили и писали о нём в высшей степени комплиментарное. А уж сколько
сразу друзей-дружков-корешей обнаружилось… прямо не счесть. Богема, едри её
мать… Но неужели же возможно по-другому?! Когда ты молодой, красивый, и женщины
от тебя млеют, и деньги водятся, и успех, и на улице узнают? А когда берёт
гитару и хрипловатым своим, жутко "сексуальным" голосом заводит любимую песню –
ту самую, которую пел в фильме"Проводы белых ночей" – про то, что "звёзды в
ночи светили, ах, как они любили!" – то тут уж просто никто не устоит! Неужели
возможно жить иначе, пока молод и красив?! Бери от жизни всё – на том свете не
дадут, не нальют… Наливали – на этом. И здоровья пока хватало. В конце
семидесятых почти ежегодно на экраны страны выходят фильмы с его участием:
"Птицы наших надежд", "Посейдон" спешит на помощь", "Голубые молнии", телефильм
"Звон уходящего лета"... А между съёмками были загулы и запои. Недалеко от
его квартиры – комнаты в коммуналке, точнее, на улице Салтыкова-Щедрина –
располагался знаменитый на весь Питер бар "Прибой". Пивная тусовка любила
Каморного за нрав весёлый, за сочные байки из киношной жизни, за то, что денег
не считал… И звёзды в ночи светили, и – ах, как они любили! Так неужели ж можно
было жить как-то иначе, чем так: весело, отпето, рисково, страстно, безудержно?!
И здоровья хватало. Пока хватало.
Горячая страсть к холодному
оружию Как вспоминала много лет спустя вторая жена актера Ада Ставиская,
свою коллекцию оружия Каморный начал собирать ещё во времена студенческой
юности. Шпаги, сабли, кинжалы, ножи – штук тридцать экземпляров. Был,
говорят, и наган – правда, без патронов. Обожал его чистить и
собирать-разбирать. Но больше всего – именно холодное оружие. Сталь клинка
завораживала, магнетизировала-гипнотизировала, души не чаял в своей коллекции… И
под восторженный визг поклонниц мог с любого расстояния метнуть нож точно в
цель! На съёмках же картины "Стрелы Робин Гуда" умение своё отточил виртуозно.
Да ещё и из лука научился стрелять блестяще… Но и опять же: какой мальчишка
не любит играться во все эти "игрушки"? Какой мальчик-мужчина спокойно пройдёт
мимо оружейной витрины? У кого сердце не застучит на сто ударов сильней, когда
рука ощутит прохладную рукоять клинка?! Но в нём-то, в Каморном, всё, говорят,
было без меры, без удержу, без края! При том, что обожал оружие, охоты не любил.
Стрелять в живое существо казалось немыслимым кощунством. Вообще по жизни был
более жалостливый, чем может показаться, учитывая весь его облик "советского
супермена". Однажды привёз домой собаку – в сущности, спас псину от
смерти. Дело было на очередных съёмках, для фильма купили шесть ездовых лаек.
А когда они "отработали" своё, решили списать – сдать в лечебницу, где ставят
медицинские эксперименты на животных. Одного пса Каморному удалось отбить.
Назвали собаку Гаврилой, Гошкой. Он прожил у них четыре года. А потом внезапно
заболел – и в одночасье… Тот год, вспоминает Ада Ставиская, был самым чёрным
годом в её жизни: летом у неё умер отец, а осенью не стало Юры.
Ах, как
они любили! Ну какая может быть "семейная жизнь" у супермена, плейбоя,
донжуана?! Ясно, что никакая. С первой женой развёлся, с Адой расстался. От
первой жены осталась дочь, у Ады детей не было. "Мы прожили около десяти лет…
ребёнок без Юры был мне не нужен, ребёнок с Юрой – другая проблема… К тому же
Юра не совсем здоровый человек, и я отдавала себе в этом отчёт… трудное детство,
две операции. Потом он пил – и довольно много… Он хотел, чтобы я занималась
только его жизнью. Я ездила с Юрой в экспедиции, работала, где могла устроиться:
администратором, замдиректора картины. Бесконечные съёмки, города, концерты,
гостиницы…" И в конце концов она не выдержала. Да и кто бы смог на её месте? Тут
нужна святая. Но даже после того, как они расстались, Ада продолжала оставаться
его другом: вытаскивала из передряг, "помогала материально", устраивала в
больницы, уламывала киношных начальников… "…Юра был предрасположен к алкоголю,
болен этой болезнью, а лечиться не хотел. Хотя у него имелось достаточно силы
воли, чтобы сказать: "Я не пью с этого дня!" И отодвинуть рюмку. И
действительно, месяца три вообще не пить, не брать в рот ни капли. А потом
начинался запой… И всё это отражалось на психике…" Здоровье кончилось. Грубо
говоря болезнь переросла в стадию "белочки" – как "ласково" называют белую
горячку. "Задержимся на цифре 37, коварен Бог! Ребром вопрос поставил: или –
или…" Второго "или" для него не случилось. 27 ноября 1981 года артист Юрий
Каморный был убит в своей квартире на улице Салтыкова-Щедрина. И есть две версии
последнего дня жизни Юрия Каморного. Обе начинаются с того, что соседи услыхали
истошные женские крики, доносившиеся из-за его дверей. Зная воинственный нрав
своего соседа, жильцы стали барабанить Каморному в дверь, но вопли продолжались.
Далее идут разночтения. По одной версии соседи вызвали врача-нарколога,
который прихватил с собой двух милиционеров. Когда они прибыли к месту
происшествия, Каморный продолжал буйствовать и, размахивая кинжалом, никого к
себе не подпускал. После двух предупредительных выстрелов, один из которых
рикошетом ранил в руку женщину, милиционеры выстрелили Юрию в ногу, но попали в
бедренную артерию и через несколько секунд актёр скончался. Как установила затем
экспертиза, в крови у погибшего не было ни грамма алкоголя. По другой версии
– напротив, актёр был сильно пьян, а соседи вызвали милиционера. Тот, увидев
Каморного, приставившего к горлу женщины нож, произвёл выстрел, ранивший её в
бедро. Второй выстрел попал актёру в голову… После этого милиционер произвел
третий выстрел в потолок. Спасли же милиционера на суде показания соседей Юрия,
которые были даже рады избавлению от опасного соседа... В прессе тогда не
появилось ни одного сообщения. Трагедию замяли, замолчали. Был только маленький
некролог. На похоронах были только самые близкие, а похоронили его в Старой
Руссе, как на том настояла мать актера. …Лучше бы оставался моряком! Может
быть, всё сложилось бы иначе? Или судьба – она везде достанет?
|