Малый Трёхсвятительский переулок идёт
параллельно Большому. Чем-то они похожи. Но только в этом переулке
с институтами и прочими учебными заведениями
немного напряжённей. Зачем в советское время нужно было менять
его название и выдумывать ещё и Малый Вузовский ? Непонятно...
Дом №5 - тот
, что стоит между
двумя переулками и выходит на Покровский бульвар - построен
в 1930 г. (архитектор В.С.Мартынович). Это так называемый "жилой дом ВСНХ". С конца
сентября 1940 г. по август 1941 г. в
трёхкомнатной квартире известного учёного Б.И.Шукста снимала комнату (14
квадратных метров) поэтесса Марина
Цветаева. Это её последний московский адрес. "Мы жили на Покровском бульваре дом номер
14/5, угол Малого Вузовского переулка, квартира 62, - вспоминала Ида (Идея)
Шукст-Игнатова, дочь Бронислава Шукста.
- Это был так называемый
"второй дом Совнаркома", в нём жили люди, занимавшие видные посты в
государстве, - и такие ученые, как мой отец. В эти годы множество жильцов
дома уже были арестованы, на нашей лестнице только две квартиры оставались
неопечатанными". Квартира была трехкомнатная. В большой
комнате жила сама Ида Шукст, слева - в комнате поменьше -
Цветаева с сыном Георгием (Муром), справа - супружеская пара,
которая постоянно враждовала с 
Мариной Ивановной. Однажды Цветаева сказала Иде: "У меня своё везенье -
продала янтарь и приобрела квартиру". Ида Брониславовна поняла это так, что та
продавала свои вещи, чтобы снять комнату в их квартире. Она внесла деньги
сразу за год вперёд. Лифтом Марина Ивановна
никогда не пользовалась, а квартира Шукстов была на шестом этаже. Вообще не любила никаких машин.
Боялась переходить дорогу.
Здесь Цветаева услышала сообщение о начале войны,
отсюда вместе с сыном - "умным и суровым Муром" -
она уехала в эвакуацию в Елабугу, где 31 августа 1941 г. покончила с собой, повесившись в сенях избы.
Со
стороны Покровского бульвара на стене дома можно увидеть памятную
доску в честь художника Владимира Николаевича Пчёлина (1869-1941),
который жил здесь и творил. Из нынешних жильцов -
уже мало имеющих отношение к ВСНХ - упомяну
Константина Кинчева - лидера популярной в 80-е годы рок-группы "Алиса".
Дом
№3 по переулку перестроен в 1865 г. архитектором Г. фон
Ниссеном из жилого здания конца XVIII века, имеющего одноэтажную
застройку, для Евангелическо-реформаторской
церкви.
В 1802 году оно принадлежало коллежскому ассесору Александру Дмитрисову,
с 1834
г. - подпоручику Никите Петровичу Воейкову с деревянными одно- и
двухэтажными строениями.
Фон Ниссен конкретно изменил
фасад, пристроил со двора зал. В 1834 г. подпоручик Воейков "продал
Московской Реформаторской церкви крепостной свой отстроенный каменный дом на
белой земле с принадлежащими
к нему всякого рода жилыми и нежилыми деревянными
строениями". В 1915 г.
произошёл раздел владения Реформаторской церкви, и почти вся земля и без того
небольшого к тому времени владения отошла к училищу при храме. За жилым домом
Реформаторской церкви с собственно культовым зданием, пристроенным со двора,
осталось лишь небольшая полоска земли вдоль объёма дома, а также половина
каменных служб с правой стороны по Малому Трёхсвятительскому переулку.
Через 2 года строение перешло к евангелическим христианам-баптистам. 3 апреля 1917 года в
нём было проведено их
первое торжественное богослужение. Здесь и поныне располагается
центральная баптистская церковь. Имеется
молитвенный зал на 800 посадочных
мест, великолепный 38-ми регистровый орган фирмы "Ernst Rover", изготовленный в
1898 году. И, хоть и в советское время здесь проходили службы, все права на
пользование зданием община получила только в ноябре 1993 г. Ну и скажу ещё,
что здание давно уже находится в аварийном состоянии. Снаружи
это заметно в полной мере.
Как раз напротив баптистской церкви
стоит дом №8. Давайте заглянем в его двор. С виду он самый
обычный двор, каких много в центре Москвы. Ещё недавно он шумел
от гулявшей здесь детворы, а ныне пуст и тих.
Здание
"без всякой архитектуры", которое мы видим при входе,
особо в глаза не бросается , а между
тем написать о нём можно немало интересного. Что ж, погрузимся
ненадолго на пару столетий
назад.
Тогда этот прекрасный, выстроенный в классическом стиле,
дворец имел огромный парк, террасами спускающийся к Подколокольному
переулку. 
Жалкие остатки былой роскоши ещё остались во
дворах, но всё это, конечно, уже не то...
Прекрасной усадьбой
владел Фёдор Андреевич Остерман (1723-1804), действительный
статский советник, кавалер всех российских орденов, крупный деятель
екатерининской эпохи, сенатор, московский губернатор (в 1773-80 гг.). В общем,
очень знатный и богатый человек. Да к тому же чудак и оригинал.
Среди современников он
прославился своей необыкновенной
рассеянностью, ставившей его зачастую в комическое положение. Так, за обеденным
столом Остерман чесал иногда ногу соседа вместо своей; подбирал себе на колени край
белого платья или юбку сидящей подле него за столом дамы, воображая, что
поднимает
с пола свою упавшую салфетку; выходил на улицу из кареты и более часа
неподвижно стоял подле какого-либо дома, уверяя лакея, что он ещё не кончил
своего занятия, между тем как на улице лил дождь; вступал в интересный разговор
с кем-нибудь и внезапно прерывал его и уходил или являлся в гости с расстёгнутым
платьем, шокируя этим дам, и т.п.
А купил Остерман эту усадьбу в 1777
г. у вдовы тайного советника М.С.Похвиснева. Со временем в дом
Остерманов стал часто захаживать в гости тихий и скромный гвардии
поручик Иван Николаевич Тютчев. Молодой человек был желанным
гостем, так как считался в то время завидным женихом, ведь род Тютчевых
по знатности не уступал хозяевам дома. А у Остерманов имелась
невеста - Екатерина Львовна Толстая. Происходила она из знатного
рода Римских-Корсаковых, мать её умерла рано, оставив мужу -
Льву
Васильевичу Толстому - одиннадцать детей. Старшие дети были отданы
в закрытые учебные заведения, а младших взяли на воспитание
родственники, и Катя Толстая двенадцатилетней девочкой оказалась
в доме своей бездетной тётки по отцу Анны Васильевны Остерман.
Племянница почитала Остерманов как родителей, да и они считали
её почти своей дочерью. В общем, ходил, ходил Иван Тютчев в
гости, любовался красавицей Катей, а потом взял и сделал ей
предложение. Она согласилась и в 1798 г. состоялась свадьба.
Молодые уехали в родовое имение Тютчевых Овстуг (в Брянской
губернии), где и родился их второй сын Фёдор, будущий великий
русский поэт.
В ноябре 1804 г. скончался Фёдор Андреевич
Остерман и почти сразу после похорон в дом овдовевшей тётки
перебралась семья Тютчевых. Анна Васильевна умерла через
5 лет, летом 1809 г., и большую часть наследства завещала любимой
племяннице. Дом же в Трёхсвятительском переулке "с садом
и всеми служебными постройками" она подарила ей практически
сразу после смерти мужа. Есть опись этой усадьбы, составленная в 1810 году архитектором Жуковым: трёхэтажный каменный дом с большим парадным подъездом и балконом стоял в глубине
двора; два белокаменных крыльца “о шести ступенях” по бокам вели прямо на второй
этаж. Во дворе три деревянных флигеля, каретный сарай, конюшня с сеновалом и
пять деревянных корпусов “разных мер и посредственного виду” с погребами,
сараями, амбарами.
В доме, судя по всему, имелась великолепная библиотека; 
Ф.А.Остерман
оставил о себе не только славу чудака, но и любителя наук
и искусств. Известно, что он в совершенстве владел латынью и
переписывался на ней с митрополитом Платоном, у которого на
старости лет учился богословию.
Наверняка, именно в этом доме будущий поэт познакомился с классической
поэзией, ведь известно, что в 13 лет Тютчев уже был признанным переводчиком
Вергилия и Горация.
О родителях Тютчева современники немало
рассказали нам в своих воспоминаниях. Например, С.Т.Аксаков,
знавший Екатерину Львовну уже в преклонных годах, писал, что
это была "женщина замечательного ума, сухощавого, нервного
сложения, с наклонностью к ипохондрии, с фантазией, развитой
до болезненности". Ипохондрия, преувеличенное внимание
к своему здоровью, склонность преувеличивать свои недуги, не
помешали Екатерине Львовне, матери большого семейства, дожить
до глубокой старости. Она умерла в возрасте почти 90 лет и была
похоронена на Новодевичьем кладбище.
Отец поэта Иван Николаевич,
дослужившись до чина поручика, подал в отставку, так как, страдая
от мягкости своего характера, считал себя мало приспособленным
для армейской службы. Зато в семье он был вполне счастлив, боготворил
жену, передав ей все бразды правления. В семье царила спокойная
и благожелательная атмосфера. "Смотря на Тютчевых, - писал
университетский приятель поэта М.П.Погодин, - думал о семейном
счастии. Если бы все жили так просто, как они".
Хлебосольный
хозяин, добрый семьянин, за всю жизнь не сказал грубого слова
не только жене, детям, но и слугам. В детском стихотворении,
написанном ко Дню рождения "любезного папеньки", 11-летний
сын назвал его "Друг истинный добра и бедных покровитель".
Екатерина
Львовна в доме в Трёхсвятительском переулке чувствовала себя
очень уютно, но Ивану Николаевичу дом всё же не очень нравился
и в январе 1810 г. он был продан купцу и автору воспоминаний
о занятой в 1812 г. французами Москве д'Изарну Вилефору, о
чём сохранилась запись в маклерской книге, хранящейся в
фонде городского магистрата архива г. Москвы. Семья Тютчевых
переехала в расположенный неподалёку, вновь купленный большой
особняк в Армянском переулке, д.11, а дом в Трёхсвятительском
переулке вскоре после наполеоновского нашествия перешёл в казну,
и в нём разместилась Мясницкая полицейская часть.
Конечно,
не обойти стороной небольшую живописную церквушку на углу Малого Трёхсвятительского
и Хитровского переулков. Это Храм Трёх Святителей на Кулишках.
Известна эта церковь с 1406 г., когда она была поставлена
при загородной резиденции митрополитов. Рядом находились великокняжеские
конюшни и храм тогда был во имя Флора и Лавра, лошадиных
покровителей.
После пожара 1547 г. конюшни эти перевели в Чертолье
(ныне - район близ станции метро "Кропоткинская"),
где позже был Колымажный двор, а церковь стала называться "что
у старых конюшен". В 1669-74 гг. было построено нынешнее
каменное здание церкви. Главный престол освятили во имя трёх
святителей - Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Богослова,
придел устроили во имя Флора и Лавра. Храм неоднократно перестраивался.
Первоначально он имел нарядный кирпичный декор, который был
стёсан в 1770-х гг. Здание с далеко выдвинутыми апсидами первого этажа 
было обновлено в
1901 г. В 1927-м церковь закрыли. Но разрушать не стали, а сделали из неё жилой
дом. Потом перенесли сюда один из филиалов студии "Диафильм".
Реставрировать храм начали с 1970-х
гг., а богослужения в нём возобновились в 1996-м. При храме
сейчас имеется воскресная школа для детей, регентские курсы, школа православной
семьи...
Хитровский переулок спускается к уже
знакомому нам по первой прогулке Подколокольному переулку. Как
можно легко догадаться, название своё он получил от знаменитой
Хитровки. В советское время ему дали имя Максима Горького. В
доме №4, во дворе которого тоже видны остатки усадьбы Остермана
(правда, туда не попасть - дом занят пожарной частью и военным общежитием),
вскоре после 1812 г. расположилась Мясницкая полицейская
часть. Над домом выстроили деревянную пожарную каланчу. В 1925-м
её предполагали оставить "как памятник уходящего
быта", но всё же не оставили.
В этой самой полицейской
части "был содержан в крайней строгости" писатель Александр
Васильевич Сухово-Кобылин
(1817-1903) после ареста по подозрению в зверском убийстве своей любовницы-француженки Луизы Симон-Деманш. Именно
в тюрьме он создал своё самое знаменитое произведение - "Свадьба
Кречинского".
И здесь же, в июле 1909 г., находился
молодой Владимир Маяковский, которого полиция заподозрила в
причастности к организации побега политических заключённых из
Новинской женской тюрьмы. Это был очень буйный арестант, доставлявший
массу хлопот охранникам. "Меня забрали. Дома нашли револьвер
и нелегальщину. Сидеть не хотел. Скандалил. Переводили
из части в часть - Басманная, Мещанская, Мясницкая...",
- вспоминал Маяковский.
В здании полицейской части работал
и там же жил врач Дмитрий Павлович Кувшинников, выбравший для
медицинской практики один из самых бедных участков в Москве. Кувшинников и его
жена Софья Петровна
(1846-1907)
занимали квартиру на третьем
этаже Мясницкого полицейского дома. "Жили они в казённой
квартире, под самой каланчой одной из московских пожарных команд",
- вспоминал о супругах Кувшинниковых Михаил Павлович Чехов,
младший брат русского писателя.
Дмитрия Кувшинникова изобразил
на своей знаменитой картине "Охотники на привале"
художник В.Г.Перов. Охотник-рассказчик слева - это он. Два других
персонажа картины написаны с друзей Кувшинникова: охотник-скептик
- это врач и художник-любитель
Василий Владимирович Бессонов, а молодой охотник - Николай
Михайлович Нагорнов, родственник Льва Николаевича Толстого (он
был женат на его племяннице - Варваре Валериановне Толстой).
Будучи в 1892 году членом Московской городской управы, Нагорнов сумел оказать
дружескую услугу И.И.Левитану. Великий художник в этом году, согласно приказу
московского генерал-губернатора, наравне с другими лицами еврейской
национальности лишался права проживания в Москве и Нагорнов принимал участие в
хлопотах о разрешении Левитану жить и работать в Москве... И Дмитрий Павлович, и супруга его просто обожали охоту.
А
ещё Кувшинниковы стали прототипами
известного рассказа А.П.Чехова "Попрыгунья" (может,
кто помнит и одноимённый фильм Самсона Самсонова, где блеснули
Людмила Целиковская, Сергей Бондарчук, Владимир Дружников ?).
Софья Петровна (урождённая Сафонова) была одарённой и разносторонней женщиной, отлично
рисовала, очень хорошо играла на пианино; в её салоне бывали
художники и артисты: А.И.Сумбатов-Южин, А.П.Ленский, Т.Л.Щепкина-Куперник, братья Чеховы. В свои приезды в Москву
обязательно заглядывал сюда И.И.Репин.
Так же, по словам
С.П.Кувшинниковой, она была "ученицей, товарищем по охоте,
другом" Левитана. Образ героини рассказа "Попрыгунья"
гораздо мельче и приземлённее своего прототипа и всё же сходство
несомненно. Ну вот давайте попробуем сравнить описание квартиры
Кувшинниковых в Трёхсвятительском переулке и квартиры Дымовых
в чеховском рассказе.
Вот что вспоминает Щепкина-Куперник:
"Эту квартиру она устроила оригинально, "не как у
всех". В столовой поставила лавки, кустарные полки, солонки
и шитые полотенца, "в русском стиле", спаленку свою
задрапировала на манер восточного шатра, по комнатам у неё гулял
ручной журавль и т.п."
А вот как Чехов описывает квартиру
Дымовых: "В столовой она оклеила стены лубочными картинками,
повесила лапти и серпы, 
поставила в углу косу и грабли, и получилась
столовая в русском вкусе. В спальне она, чтобы похоже было на
пещеру, задрапировала потолок и стены тёмным сукном, повесила
над кроватью венецианский фонарь..."
Ещё одно сопоставление.
Во время очередного журфикса (или, проще говоря, приёма) у Кувшинниковых: "Как-то так
случилось, что в течение целого вечера, несмотря на шумные разговоры,
музыку и пение, мы ни разу не видели среди гостей самого хозяина,
- вспоминал Михаил Чехов. - И только обыкновенно около полуночи
растворялись двери, и в них появлялась крупная фигура доктора
с вилкой в одной руке и с ножом в другой, и торжественно возвещала:
"Пожалуйте, господа, кушать !"
А вот во время очередного
журфикса у Дымовых: "Дымова в гостиной не было, и никто
не вспоминал об его существовании. Но ровно в половине двенадцатого
отворялась дверь, ведущая в столовую, показывался Дымов со своей
добродушною кроткою улыбкой и говорил, потирая руки: "Пожалуйте,
господа, закусить".
Молоденькую девушку Татьяну Львовну
Щепкину-Куперник, приехавшую в Москву и начавшую бывать в салоне
Кувшинниковых, поражало то, что никто не говорил: "бывать
у Кувшинниковых", а всегда "у Софьи Петровны",
так как первой скрипкой в их супружестве была она". Татьяна
Львовна так описывает её портрет: "Некрасивая, с лицом
настоящей мулатки, с вьющимися - только не такими жёсткими,
как у негров - чёрными волосами и живыми тёмными глазами, с
великолепной фигурой, она была известна всей Москве... Она писала
красками (и очень хорошо, даже выставляла свои работы, главным
образом, цветы), прекрасно играла на фортепиано, в молодости
носила мужской костюм и ходила с ружьём на охоту, а позже ездила
с художниками на этюды в качестве полноправного товарища, не
обращая внимания на
сплетни и пересуды".
Когда появился
рассказ "Попрыгунья", вся Москва узнала в его героях
семью Кувшинниковых и И.И.Левитана (а он, как мы уже знаем,
жил совсем рядом). Между Чеховым и Левитаном, до того большими
друзьями, вспыхнула ссора, настоящая такая, серьёзная, много
крови испортившая обоим. Кувшинникова и Левитан "узнали
себя" и очень обиделись. И, может быть, дело не зашло так
далеко, если бы не "вступились друзья-приятели, пошли возмущения,
негодования, разрасталась тяжёлая история, и друзья больше года
не виделись и не разговаривали, оба от этого в глубине души
страдая". Но в конце концов они помирились, а Софья
Петровна сумела доказать, что она выше и лучше героини рассказа
"Попрыгунья". Писатель А.С.Лазарев-Грузинский вспоминал:
"Софья Петровна Кувшинникова пережила и мужа, и Левитана,
и Чехова и своею красивою смертью доказала, что она - не пустелька..."
Живя в глуши под Москвою, на даче, она заразилась, ухаживая
за одинокой художницей, и умерла в
несколько дней. Софья Петровна повторила подвиг Осипа
Дымова...
Декоративный
фасад флигеля дома №3 по Хитровскому переулку говорит нам, что
когда-то этот дом тоже был богатой усадьбой. Главное строение,
значительно перестроенное,
находится в глубине участка. В XVIII
веке усадьба принадлежала Лопухиным и Волконским, а в
1792 г. перешла к богатому купцу Афанасию Кирьякову. Здесь 25
декабря 1871 г. в семье студента-юриста (а впоследствии дипломата)
из старинного дворянского
рода Николая Александровича Скрябина и пианистки Любови Петровны
(урождённой Щетининой) родился будущий выдающийся русский композитор Александр Скрябин
(1871-1915).
А к концу XIX века тут обосновалась ночлежка; её
занимали обитатели "рангом" немного выше, чем другие
обитатели Хитровки - мастеровые, поденщики и особенно портные,
которых звали "раками", так как они, пропив одежду,
не могли выходить из своих "нор".
Потом рядом возвели больницу,
получившую имя 10-летия Октября. Зимой 1941-42 гг. она была
разрушена взрывом
авиабомбы. В 1944 г. архитекторы Островский
и Л.М.Бульковштейн реконструировали здание и в нём разместили
поликлинику (ныне - ведомственная поликлиника ФСБ России). В
1971 г.
со стороны двора повесили мемориальную доску в память
"места формирования 1-го стрелкового полка 5-й дивизии
народного ополчения и коммунистического батальона Фрунзенского
района".
Что ж, осталось нам расказать всего о двух переулках
Ивановской горки - Малом Ивановском и Подкопаевском. Они почти параллельно
спускаются
от Хохловского переулка к Подколокольному.
В Малом
Ивановском переулке не так уж много примечательных зданий.
С правой стороны идут корпуса Ивановского монастыря, о котором
мы говорили в самом начале прогулки, юридический институт МВД
России. Парочка жилых домов, учреждения, офисы... В начале XX
века здесь жили почти сплошь купцы - Челноковы, Кучумины, Климовы,
Орловы...
Ну можно
отметить д. №9 (перестроенное владение купца Александра Андреевича
Челнокова) - ресторан армянской кухни "Ноев ковчег"
(шикарный, видать, ресторанчик, у него и свой сайт имеется
во Всемирной Паутине). Можно и коньяк "Арарат" здесь
вкусить. А как же без него в армянском ресторане ?
Подкопаевский
переулок будет, пожалуй, поинтереснее. Одна из главных его достопримечательностей
- церковь святого Николая Чудотворца, "что в Подкопаеве"
(д.15/7).
Стоит она в самом конце переулка. Когда-то по нему протекала
река Рачка, начало своё бравшая из "Поганой лужи"
(которая позже стала Чистыми прудами). Текла она по Колпачному и
Подкопаевским переулкам, пересекала Подколокольный переулок
и улицу Солянку и впадала в р. Москву на Москворецкой набережной,
чуть выше устья Яузы. Потом Рачку заключили в трубу и теперь
ручеёк, что от неё остался, впадает в Яузу близ Астаховского
моста.
Название урочища Подкопаево (или Подкопаи), возможно, произошло от фамилии владельца
двора поблизости, хотя есть и другие версии. По преданию,
некие
воры сделали подкоп под церковь, забрались внутрь, взяли серебряную
ризу с иконы святителя Николая и удалились, но один
из них был завален в сделанном им же подкопе и погиб под
обвалтвшимися камнями. По другой версии, название объясняется
также
подкопом, но только сделанном не для преступных целей - здесь
как будто находился карьер для добычи глины. По церкви переулок
ещё называли Никольским.
В первый раз
местность эта упоминается в летописи 1493 г., когда великий
князь Иван III переселился сюда после большого пожара,
уничтожившего дворец в Кремле: 28 июля от свечки загорелась
Николопесковская церковь (та, что близ Арбата), и от неё занялся
пожар - "воста буря велиа зело, и кинуло огонь... И многа
тогда людем скорбь бысть: болши двоюсот человеко згорело людей,
а животом 
безчисленно выгоре, а все то погоре единого полудня
до ночи, а Летописец и старые люди сказывают: как Москва стала,
таков пожар на Москве не бывал". Иван III поселился "у
Николы у Подкопаева под конюшнею в крестьянских дворех",
на берегу р.Рачки.
Известно,
что каменным здание церкви было уже в 1629 г., но, возможно,
построено оно и ранее. Несколько раз она переделывалась - в конце XVII-начале
XVIII в. и в середине XVIII в. В 1812 г. церковь серьёзно пострадала,
сорок с лишним лет пустовала и
только в 1855-58 гг. по проекту архитектора Н.И.Козловского
её восстановили, заново выстроили трапезную и приделы и отдали под Александрийское (позже
- Антиохийское)
подворье. В 1858 г. храм был заново освящён митрополитом
Московским
Филаретом и епископом Фиваидским Нестером, а в 1859 г. на средства
прихожан возвели колокольню
с одноэтажной кладовой палаткой. По Подколокольному переулку стоит шатровая часовенка
в "русском" стиле,
построенная в 1885 г. по инициативе настоятеля подворья архимандрита
Геннадия.
В 1930-х годах церковь закрыли,
сломали кресты и главки на приделах и сделали из Божьего храма
жилое помещение, а позже в бывших церковных помещениях устроили
полиэтиленовый завод.
Службы в Храме Николы в Подкопаеве
возобновились только в 1991 г. и теперь при нём действует воскресная
школа для детей, православная школа риторики для взрослых, открыта
большая книжная лавка. При
церкви приделы: Казанской Божией Матери и Святого Димитрия Ростовского.
По бокам от входа в храм - иконы Сергия Радонежского и Николая
Чудотворца.
Другая
достопримечательность переулка - так называемые палаты Шуйских
(д.№5), относящиеся к XVII веку. В те времена места эти были,
как теперь говорят, элитными и немало бояр имело здесь свои
подворья. Князья Шуйские, чей знатный род шёл от Александра
Невского, тоже возвели хоромы на этих землях. Один из представителей Шуйских -
Василий Иванович (1552-1612), был в 1606 г. "выкрикнут"
русским царём. После поражения в битве с поляками под Смоленском
в 1610 г. он был свергнут с престола боярами и насильно пострижен
в монахи.
По некоторым утверждениям, в сентябре 1611 г. в палатах Шуйских
умер гетман Ян-Пётр Сапега (1569-1611), известный
по смутным временам как сторонник Лжедмитрия II. Он остановился здесь,
когда Москва была практически взята и Белый Город захвачен,
но заболел и скончался.
Первоначально палаты были одноэтажными
и лишь позднее их надстроили двумя этажами. Это множество разновременных
построек, из которых самая старая - середины XVII в. -
находится с южной стороны (правой, если смотреть с улицы). В
начале и в середине XVII в. палаты расширялись, перестраивались,
надстраивались антресоли. С конца 1970-х здесь находилось
Общество териологов (это такие зоологи, которые изучают млекопитающихся).
В интерьерах
до недавнего времени сохранялись остатки убранства - двери,
печи, паркетные полы. Осталось ли это сейчас ? Возможно... Но
вот мемориальная
доска
выглядит как-то совсем уж по-древнему.
В доме
4 по Подкопаевскому переулку в середине прошлого века располагалась
Автомобильная инспекция города Москвы - штаб тогдашних гаишников.
По чётной стороне переулка нынче ведётся строительство - там
возводят культурно-деловой центр и новый жилой дом. Естественно,
элитный. А в четырёхэтажном
особняке (во дворе д.№7) расположилось представительство правительства Саратовской
области при Правительстве России.
Ну вот, наверное, и всё об Ивановской горке - одном из самых живописных уголков Москвы. По этим переулкам можно бродить бесконечно, каждый раз открывать для себя что-то новое, восторгаться красотой этой удивительной местности и возвращаться к ней снова и снова. Выкройте немного свободного времени, отложите ненадолго дела насущные, отвлекитесь от сегодняшних проблем и просто погуляйте по старым московским переулкам. Не пожалеете !
